Я очень поздно столкнулась с этой потрёпанной книжечкой, которая позволила совершить путешествие в историю моей семьи. Нельзя сказать, что я не знала и не интересовалась своими предками по материнской линии — семьёй Бурдиных. Многие из моих уже ушедших родных были прекрасными рассказчиками. О захвате Златоуста белочехами я узнала не из учебников истории, а от бабушки, которая живописала мне своё детство и юность. Это был 1918 год.
Великая Отечественная война прошла через меня воспоминаниями моей мамы и её сестёр о погибшем брате Викторе. Меня окружали таганайские были, рассказы о златоустовских мастерах, одним из которых был мой дед Михаил. Именно он и оставил нам этот старый блокнотик с вырванной первой страницей — свои записи о том, как рос и увеличивался род Бурдиных.
Предысторией моего знакомства с семейной реликвией была работа в Златоустовском архиве.
Первое упоминание о моих родных по матери — Бурдиных — встречается в документах архивного фонда города Златоуста «Притч Трёхсвятительской церкви» в метрической книге церкви за 1800 год. В первой части о родившихся значится Евдокия Яковлевна Бурдина, дата рождения 1 марта 1800 года. Девочка родилась в семье крестьянина Якова Афанасьевича Бурдина 1771 года рождения. Полагаю, что его отцу, Афанасию Бурдину, в это время если и было хотя бы лет 20, то можно смело предположить, что семья Бурдиных стояла у основания города Златоуста.
Листая документы архивного фонда «Главная контора Златоустовских заводов Златоустовского горного округа», обнаруживаю в списке заводских мастеровых на 1 октября 1815 года плотника Якова Афанасьевича Бурдина 44 лет. Отсюда начинается биография мастеровых — Бурдиных, рабочих Златоустовского чугуноплавильного и железоделательного заводов. Согласно архивным данным, в роду моих предков были и крестьяне, и мастеровые, и военные.
В семьях часто умирали дети в молодом и даже младенческом возрасте, погибали при родах и от различных болезней жёны мужчин — носителей фамилии.
И, наконец, я нахожу сведения о появлении на свет моего деда, о котором и хочу дальше повести рассказ.
Там же, в метрической книге Свято-Троицкого собора за 1888 год, в первой части, значится Михаил Павлович Бурдин, появившийся на свет 7 июля 1888 года в семье Павла Ивановича Бурдина, сельского обывателя, и Пелагеи Ивановны Бурдиной.
Очень жаль, что в метрических книгах Златоустовских церквей начала XX века не указывались занятия моего деда Бурдина Михаила Павловича и бабушки, урождённой Симоновой Марии Степановны. Но из рассказов родных я знаю, что вся его трудовая жизнь была связана со Златоустовским железоделательным заводом. Именно мой дед начал вести блокнот, в котором отмечал даты рождения и смерти своих детей, место крещения и фамилии крёстных.
Блокнот после смерти деда долго хранился в семье моей тёти Лидии, после её смерти — у двоюродной сестры. Для меня чтение записей позволило сделать много открытий, узнать факты, о которых мне никто и никогда не рассказывал.
Дед начал вести записи в 1925 году. Первая запись — о рождении сына Виктора 1916 года рождения. Выясняется, что в семье было ещё двое детей, которые умерли в младенческом возрасте. Я всегда считала, что у деда Михаила было трое детей: моя мама, тётя и дядя. Известие о смерти новорождённых ещё раз подтвердило факты, найденные в записях архива о большой детской смертности в дореволюционные годы. Но мне сообщил об этом мой дед своим прямым мужским почерком. Кстати, почерк сказал мне, что дед владел грамотой, умел писать. Я всегда знала, что мою маму воспитывала мачеха, так как родная мать умерла, когда ей было 9 лет. Блокнот повествует, что моя родная бабушка Мария умерла в возрасте 40 лет от заражения крови. Ещё одна семейная тайна открыта.
Обращают на себя названия златоустовских церквей, где крестили наследников деда Михаила. Фамилии крёстных позволили расширить список родственников. И ещё одна страшная страница в блокноте — о гибели сына Виктора в 1945 году. И запись: «Похоронен у немца». А в действительности на территории Польши покоится прах моего дяди.
Неоценимую память оставил Михаил Павлович для своих потомков. Суровым, строгим, настоящим мужчиной запомнился мне мой дед. Характер, закалённый работой с железом, холодным уральским климатом. Очень ответственным человеком видела я его.
Мне было всего 12, когда деда не стало. Человека нет, но живы воспоминания о нём. Лучшие черты ушедшего я часто замечаю и в себе, и в родных, в которых течёт кровь Бурдиных. А семейная реликвия помогает нам ещё раз понять, как жили златоустовцы разных поколений — кузюки, как их принято называть, к которым по воле судьбы имею честь принадлежать и я.
Странички из исторического блокнота о рождении и гибели моего дяди Виктора Бурдина
